Вот лето промчалось, сижу, отдыхаю В своей неприметной, далекой глуши, Где волки от страха всю ночь завывают, А демоны алчат бессмертной души.
Мой замок стоит на окраине мира, Свинцовыми тучами скрыт небосвод. Я век бы провел у большого камина, Но я, к сожалению, спасаю народ.
А мог бы читать благородные книги Под ласковый свет догоравшей свечи. Пускай покрываются пылью доспехи, И тихо ржавеют на стойках мечи.
Но хватит! Кругом вероломные твари! Предатели, трусы, вампиры, враги, Крестьяне примчались с разбитой заставы, С одним лишь посланием - Милорд! Помоги!
И я одеваю стальные доспехи. И грозно кричу: "Где мой конь боевой?" "Друзья, приготовьтесь для новой потехи, Вы - демоны ада, скачите за мной".
А раньше мечталось - речушка у дома, И вишня, что летом привольно цвела... Но если подумать, я ради народа, Готов и тираном побыть иногда.
Стану дворфом, ну конечно, ну конечно, стану дворфом. Всяко лучше, чем проклятым длинноухим эктоморфом. Буду в кузне я сидеть и день и ночь, Одержимый всех в искусстве превозмочь. Буду жить годами в шахтах молчалив и нелюдим. Мне поможет лишь владыка, благородный Морадин. Стану дворфом, ну конечно, ну конечно, стану дворфом Назло этим, человеческим запретам и реформам...
Пусть сейчас не повезло - кончен бой. Адиос. И патронов даже нет. Что, конечно, минус. Чтобы мне не замарать, комиссарский статус. В исполнение привести: Экстерминатус.
Вот и все, исполнен долг. Я был крепок в вере. Это видел даже Бог, на далекой Терре. Жаль, что мир, где я умру, предал узурпатор. Верю я, что победит, наш Император.
Пускай, стою в конце, я пищевой цепочки, Забудем про вражду, судьбе наперекор. Но тут меня прервав, ударили по почке Я понял впереди, серьезный разговор.
О золото, мой вечный идеал! Я в шахте добывал тебя кайлом и в каске. Я сотню лет на поиски твои отдал И отыскав тебя, я очутился в сказке!
Я столько пота, крови, слез пролил, Идя к тебе нетвердыми шагами Я мерз и голодал, потратил столько сил, Но смог добыть тебя шахтерскими руками!
Читатель, не спеши лицо кривить! Я с детства, в копоти, пыли, машинной смазке, А сын - поэт, могет лишь слезы лить И по ночам сопит, про шепот, птичек, сказки.
Все шепчет про себя: "Ромашки, дивный лес". И только на уме, эльфийки, песни, пляски. Ему бы за работой, сбросить лишний вес, А он сидит и девкам строит глазки!
О сколько я ругал его, и розгой бил, Пытаясь приучить мальца к работе, Но он лишь плакал и постыдно ныл И все бубнил: "За что папаня бьете?"
Сидя, запершись в своей келье, и предаваясь греху праздного размышления в который раз перечитывал, пергамент, что вручил мне настоятель. Простые и лаконичные фразы, приносили в дух мой покой и гармонию. Но чу, порыв ветра вырвал лист из ослабевших пальцев и унес в дальний угол. Поспешно вскочив, я подхватил лист, и с радостью посмотрел на обратную сторону, также заполненную ровным почерком.
Если человек не предан свету, Если не чиста его душа. То в раю, по Божьему завету, Грешнику не светит ни шиша.
Если человек, с людьми не дружен. Если он отшельник и изгой. Господу, такой чудак не нужен. Он, наверно, хаотично-злой.
Копаясь в пыльных закромах, все пытался найти хоть что-то подобающее случаю. Пришел к настоятелю, и смиренно изложил всю деликатность ситуации. Дескать так и так. Необходимо. Праздник. Тот улыбнулся, в его мудрых глазах я увидел вселенскую грусть и печаль за всех нас, сирых и убогих. Затем, слегка прихрамывая из-за старой раны, полученной в сражении при Пате, ушел в свою келью и, спустя минуту, вернулся с порядком потрепанным пергаментом. - Вот, - сказал он, протягивая мне испещренный аккуратным, размашистым почерком лист. - Держи. Ошибки молодости. Я пятился к дверям, уперев взгляд в пол, и уже готов был нырнуть в спасительную тьму коридора, как меня настигло его последнее напутствие: - И поздравить не забудь. Что мы, звери что ли какие?
Грешница в платье из ситца.
Музыка народная, слова народные. Исполняет сводный ансамбль песен и плясок "Грешник и костер".
Грешница в платье из ситца Каждую ночку мне снится Днями твержу я: "Сигмар защити!" Но как тут остепениться?!!
Заперся ночью в келье Весь в ожидании чуда, Чувствую это отродье Слаанеш, Спать не дает паскуда!
Шепчет проклятый голос: "Сколько не трепыхайся В городе все со мной заодно Так что и ты сдавайся.
Был бы ты лучше писарь, Или маг-ПТУшник, В крайнем случае высший эльф, А ты лишь монах-послшуник"
"Знай же проклятый демон, Что бессмертную душу Хаосу я ни за что не отдам И храм Слаанеш разрушу."
Грешница в платье из ситца. Ситца! Ночью мне больше не снится. Снится! Во славу Сигмара пылают костры И грех не распространится.
И пускай ты чем-то рас- строен, Лучше встань и походи Строем. Облачись в стальные брат Латы. В дальнем царстве поищи Правды. Поскитайся по долам Селам. Будь загадочным и ве- селым. Да, поступят там с тобой Подло, Ничего оно сейчас Модно. Будут в спину костерить вся- ко-разно Мол дружить с тобой нельзя И опасно. Люди гляньте, паладин в нашем Мире! Ты сражайся, да и черт С ними.
Взяв щипцы со стола, к грешнику приду Чтобы он, негодяй, не горел в аду, Тот в колодках кричит: "Тронешь в суд подам!" И выходит, что он, нам не по зубам.
Отчего так не везет, кто подскажет кто поймет Отчего нам так давно не везет Будем делать всем назло, вид, что крупно повезло И тогда нам все равно повезет.
Рано утром возьмешь раскаленный прут. Все в подвале молчат и чего-то ждут. Поработать хотел в этот ранний час, Но промедлил чуть-чуть и запал погас!
Отчего так не везет, кто подскажет кто поймет Отчего нам так давно не везет Будем делать всем назло, вид, что крупно повезло И тогда нам все равно повезет.
Видя каждый изъян в глубине сердец, Сколько можно терпеть? Эх Святой отец! Плюнь хоть раз на закон и возьми свой меч, Потому что Сигмар, тоже хочет жечь!
Отчего так не везет, кто подскажет кто поймет Отчего нам так давно не везет Будем делать всем назло, вид, что крупно повезло И тогда нам все равно повезет.
Выхожу один я на дорогу, Что не делал уже сотню долгих лет. Вижу: подволакивая ногу, Топором грозя чужому, злому богу И крича, что правды в мире нет По дороге медленно плетется (Может думая, что кто-то отзовется) Низкий, бородатый человек.
Влив в себя изрядно самогона, Он поведал, положив на стол топор, Что любой мечтает облапошить гнома. Выкурить его из отчей шахты/дома И что каждый эльф, считай, что вор. Что не каждый друг, кто им зовется, Что с предателем он быстро разберется И разрушит этот подлый наговор.
"Дело было так" - поведал Торин, Начиная грустный свой рассказ - "Ты же знаешь, я силен и строен. Я всю жизнь не вылезал из штолен И бандитов бил не первый раз. Великаны, крысы, эльфы, орки, Постоянно лезут на рожон, Порождая злые кривотолки, Будто я опасен, жаден и страшен!"