В свои погрузившись раздумья нечистые,
Успешно скрываясь в осенней ночи,
Шла тень, что известна своими убийствами,
Украв от казны королевства ключи.
Такой нипочем ни злой ветер, ни стража,
Совсем безразличны что слава, что власть.
Убийцей задумана дерзкая кража -
Корону царя захотелось украсть.
Она всех держала в невиданном страхе.
Богатых и знатных, вруна, подлеца,
И вот, слово дым растворившись во мраке
Она очутилась в подвалах дворца.
Все тихо. Не чуют беды постояльцы.
Коварному плану нельзя помешать.
И грея озябшие, тонкие пальцы
Убийца спокойно пошла воровать
Но нет! Не пропало еще королевство.
Хоть волосы рви, хоть от ужаса плачь -
Спасая принцессы красивой наследство,
На сцену выходит веселый палач.
Окончив прием пациентов темницы,
Палач возвращался к любимой родне,
Но вдруг, замечая улыбку убийцы,
Устало промолвил: "Привет. Ты ко мне?"
Друзья, эта сцена достойна романа:
Убийца краснея и мило молча,
Решала: О, боже, ну что же за дама,
Не сможет полюбить красавца-палача!
Палач:
Если есть желанье, я открою
Бочку темно-красного вина.
Мы, давно не виделись с тобою.
Как вообще работа? Как дела?
Убийца:
Да дела мои тебе известны,
Отвечала на вопрос она.
День деньской облавы и аресты.
Жизнь признаться, вовсе не легка.
Ну а у тебя-то как? Ты знаешь,
Что-то мне тоскливо без тебя.
Ты один меня здесь понимаешь.
Ты один все знаешь про меня.
Палач:
О душа моя, дела не важно:
Государство сокращает штат.
Так еще меняется начальство
И урезать пенсию хотят.
А причиной всех несчастий - дама,
Что недавно привезли на суд.
Ярко рыжая, как зарево пожара.
Ты ведь знаешь как таких зовут.
Привезли приличные крестьяне,
Как положено в телеге и цепях,
И скажу тебе, но только между нами,
Только там я понял, дело швах!
А пока наш инквизитор лично
Вел беседу и чинил допрос.
И в его допросе как обычно,
За вопросом следовал вопрос.
Инквизитор спрашивал сурово:
Кто такая? почему молчит?
А в ответ проклятья в адрес Бога
И проклятья страшные твердит.
Вот тогда-то какофониня настала,
Будто распахнулись адские врата.
Ведьма цепи мигом посрывала,
Дескать то не сталь, а ерунда.
И уж больше не сказав ни слова
Учинила бучу и разврат.
Раскидав четыре батальона,
Вызванных на выручку солдат.
Продолжая дебоширить в храме,
Отметелила присяжных и судью.
Угрожала лютой смертью Папе,
Да и мне кричала, мол: УБЬЮ!
Разгромила пару хижин рядом
Топнув вызывающе ногой,
Одарила нас ужасным взглядом
И умчалась на метле домой
...
...
Я сам не свидетель, но смог убедиться,
Что так утверждает людская молва.
Веселый палач и жестокий убийца,
О жизни вели разговор до утра.